Цитата

Паситесь, мирные народы!
Вас не разбудит чести клич.
К чему стадам дары свободы?
Их должно резать или стричь. (А.С.Пушкин)

Рекомендуем

Филфак Библиотека Рефераты Образ Насти в повести А. Платонова "Котлован"


Образ Насти в повести А. Платонова "Котлован"

| Печать |
08.04.2013 17:14

Одно только Насте, которую вспоминал Жачев, принадлежит далеко не последняя роль. Дите несмышленое, но уже при первой встрече с Сафроновым четко осознает свое историческое предназначение. Главным для нее и народа являются Ленин и Буденный. Когда их не было на свете, а были только буржуи, то и она не хотела рождаться, а появилась в мир только благодаря деятельности Ленина. То есть Настя - это детище, рожденное октябрьской революцией 1917 г., появившееся сразу же "с революционным умом". Как же так, может удивиться читатель, ведь у нее своя, настоящая мама. Есть, конечно, мама, но она "буржуйка", по мнению самой дочери, отживший класс. Отказ от прошлого означает потерю исторических связей, культурных традиций и замена их идейными родителями -Марксом и Лениным. У людей же, отрицающих прошлое, не может быть будущего.

Разрушительное отношение к человеку со стороны властей касалось не только уходящего в историю буржуазного сословия, но и всего трудового народа, в том числе и детей. Образ девочки в повести весьма своеобразен: "Вместо игрушек у нее железный лом, в одном гробу девочка спит, а второй использует в качестве красного уголка". Для художественной эстетики Платонова, как и ранее для Ф.М. Достоевского, ребенок - это высший человеческий критерий, на котором поверяется гуманизм отдельного человека и государства в целом.

Настя искренне удивляется гробам, припрятанным крестьянами: "А зачем им тогда гробы? Умирать должны одни буржуи, а бедные нет!" Землекопы на этот наивный вопрос ничего не могли ответить вразумительного. Увидев среди мужиков одного голого, она сразу же недоумевающе задумывается, "одежду всегда отбирают, когда людей не жалко...". На все эти вопросы ответить правильно и без страха не каждый мог, даже из числа тех, кто догадывался о причинах. Ответ же, в сущности, простой. Новым властям совершенно безразлично в кого стрелять и кого морить голодом. Трудно сейчас назвать точные миллионы погибших в период коллективизации в голодные (неурожайные) годы. Причем погибали отнюдь не буржуи.

Вот Сафронов объясняет "будущему радостному предмету", как называет Настю Жачев, непримиримость классовых отношений, что коммунисты и поддерживающие их активисты, согласно решениям партийного пленума, обязаны ликвидировать зажиточных "не меньше как класс, чтобы весь пролетариат и батрачье сословие осиротели от врагов!" Девочка после таких комментариев не только спрашивает "Вы с кем останетесь?", но и пытается сама домыслить сказанное: "Это значит плохих людей всех убивать, а то хороших очень мало". Настя мыслит правильно, так и решали  поступить с  народом  в правительственных кругах. Плоды учения Чиклина и Сафронова, как видим, не прошли бесследно. Посещая ежедневно детский сад, она растет вполне сознательной гражданкой нового общества. Такое мнение подтверждает твердый, не по-детски уверенный в своих убеждениях стиль письма к Чиклину: "Ликвидируй кулака как класс. Да здравствует Ленин, Козлов и Сафронов! Привет бедному колхозу, а кулакам нет". Так, "в буднях великих строек" нарождалось новое молодое поколение советских людей, готовое идти на любые решительные шаги во имя великой идеи. Андрею Платонову был чужд такой оптимизм, он не верил в справедливость власти, основанной на насилии и обмане. Последние грозные слова Жачева относятся именно к тем, кто обманывает народ, из-за которых умирают дети: "Пойду сейчас на прощанье товарища Пашкина убью". Однако так и не удаюсь пролетарию расправиться с этим "классовым изменником". Ох, живучи оказались Львы и Ильичи Пашкины! Бациллы их деятельности заразили, казалось бы, стойкого бригадного, как Чиклин. Как бы утешая погибших Козлова и Сафронова, он клянется продолжать их дело, быть таким же, как Сафронов: "Стану умнеть, начну выступать с точкой зрения, увижу всю твою тенденцию, ты вполне можешь не существовать".

Настя - символ будущего социализма - умирает от недостатка душевной доброты к ней и, как это ни странно, "от понимания мира". Пожалуй, второй факт будет более существенным, ибо внимания со стороны старших (после смерти матери) она получает в достаточном количестве. Вспомним, ведь она умирает, хотя в последнюю ночь ее согревали своим теплом Елисей и Чиклин. Они хорошо понимали значимость ее жизни, прекрасно осознавали "настолько окружающий мир должен быть нежен и тих, чтоб она была жива".

Тем не менее Настя умерла, а вместе с ней исчезла, по замыслу автора, и вера в светлое будущее. Нет, нельзя построить счастливый общепролетарский дом на рабском отношении к труду и унижении человеческого достоинства. Когда Вощев приходит в бригаду землекопов, он вместо здорового счастья довольных от физической работы людей замечает на лицах спящих только смертельную усталость и тоску. Их скучные физиономии не выражали никакого подобия мысли. Идея общественной пользы поработила всецело личные чувства. Вместе с тем Платонов не упрощает проблему. Забитые и обезличенные люди, превращенные в массу, имеют свое сокровенное. Так, Чиклин и Прушинский вспоминают свою любовь, согревающую их души теплом; Вощев пытается осмыслить свое назначение в жизни; Жачев - добиться справедливости; Козлов - пролезть в руководящие кадры. Все же в стране, где есть один главный человек, нет места другим лицам. Происходит процесс обезличивания. Вот почему Чиклин отвечает: "Какое я тебе лицо? Я никто". Так же характеризует себя и юная Настя: "Я никто". Зато девочка прекрасно знает вождя мирового пролетариата. Вспомним: так же пессимистично, смертью ребенка, заканчивается и роман "Чевенгур". В подобном неверии в победу социалистического хозяйствования скрывается определенная позиция автора. Платонов в своих выводах далек от безумного оптимизма Пашкина, любившего повторять в трудные минуты: "... все равно счастье наступит исторически". Нет, такого счастья может не быть, ведь за него надо бороться, приближать его трудовой деятельностью, нужны, наконец, объективные условия для его осуществления. Таких условий писатель, исходя из своего жизненного опыта, не видел.

Платоновский пессимизм не мог вписаться в мажорную поступь советской литературы с положительными образами коммунистов, партийными собраниями и перевыполнением намеченных планов. Автор "Чевенгура" и "Котлована" шел не в ногу со временем. Как сейчас становится очевидным, он опережал это самое время.

Поделиться с друзьями:

Похожие материалы:
 
Онлайн-сервис помощи студентам Всёсдал.ру Приобрести новую профессию удаленно Уроки английского для взрослых и детей