Ю.П. Пармузин "Живая география" - Апрель в Голодной Степи

Географическая наука многообразна. От ее мощного древнего ствола уже ответвились десятки специальностей. Но география — наука комплексная, и для обсуждения ее проблем, новых идей географы разных специальностей собираются обычно раз в год на совещания. Обычно обсуждается какая-либо важная комплексная проблема, чаще всего применительно к определенному району. После многочисленных докладов устраиваются научные экскурсии обычно для разрешения дискуссионных вопросов.

Как-то в апреле я попал на совещание по проблеме орошения и освоения пустынь. Для экскурсии были выбраны Голодная и Джизакская степи, а затем Прикаспий. Название «степь» конечно не отражало истинной сути. На самом деле здесь были типичные пустыни.

Газеты прочили Голодной степи будущее житницы Узбекистана. Трубили о небывалых успехах наступления на пустыню, превозносились прогрессивные методы покорения природы. Такой шумихой был напрочь заглушен тревожный голос географов, утверждавших абсурдность покорения природы без учета ее особенностей. Пренебрежение законами природы сказалось позже. Из-за неумеренного орошения Голодной степи стало исчезать целое море — Аральское.

Юг Кызылкумов — это и есть Голодная степь. Она расположена на стыке пустынь умеренного и субтропического климатических поясов. Ее плоская равнина постепенно повышается, к подножью Туркестанского хребта она достигает высоты до 400 м. Большая часть предгорной наклонной равнины принадлежит Джизакской степи. Суженый Фархадский проход между горами Тянь-Шаня и Гиссаро-Алая соединяет Голодную степь с Ферганской межгорной впадиной. Мощная Сырдарья вырывается через это сужение на равнину. Такое сочетание природных условий обеспечивало нам знакомство с взаимозависимостью рельефа, водных и земельных ресурсов пустыни.

Несколько автобусов повезли нас к быстрому растущему городу Джизаку. Апрель здесь нестерпимо жаркий. За весь день от зари до зари ни одного облачка. Воздух как бы расслоился на отдельные пласты. Они плавно колебались. Казалось, один горячее другого. В этом неустойчивом мареве горизонт тоже тяжело вздыхал, перемещая свою линию то выше, то ниже. К полудню термометр показывал 34°С. На одной из остановок я чуть не обжегся о накаленную автобусную дверь. Но к вечеру прохлада быстро вытеснила жару. С заходом солнца, часам к десяти вечера, ртуть термометра уже не поднималась выше 19°С.

В автобусе продолжалось обсуждение прослушанных докладов. Суждения сопоставлялись с увиденным за окном. Кто-то из иркутян вдруг воскликнул:

—Смотрите! Как называется это озеро? А еще говорят, что пустыня безводна.

Действительно, прямо по ходу автобуса, не далее чем в полутора километрах, колебались ленивые волны. От них исходили солнечные зайчики. С одной стороны прямо в воду спускались камыши.

—Ну, такие озера появляются у нас часто, жаль, что на несколько минут,— с улыбкой сказал ташкентский житель.— Это мираж.

Вдоль дороги тянулись тощие запыленные стебельки трав. Запах полыни наполнял воздух. Кудрявые кустики полыни выделялись среди полузасохших травинок.

—Апрель, а трава уже засохла. Где же хваленые красочные эфемеры?

—Поздно приехали,— был ответ.— И маки, и тюльпаны отцветают в конце марта. Теперь весь травостой «обзаводится» семенами. А некоторые травы уже начали их посев. Скоро и полынные листочки свернутся для экономии влаги. Вообще-то трава только кажется засохшей. Полейте ее утром пообильнее, и к вечеру она зазеленеет. Она живет и летом.

ОГЛАВЛЕНИЕ