Цитата

«… Бьюсь об заклад, что декабристы непременно освободили бы тотчас народ, но непременно без земли, за что им тотчас русский народ непременно свернул бы голову» (Ф.М. Достоевский)

Рекомендуем

Филфак Библиотека Рефераты Образ русского народа в драме А.С Пушкина «Борис Годунов»


Образ русского народа в драме А.С Пушкина «Борис Годунов»

11.12.2020 21:17

Но, конечно же, Пушкин не упускал из виду и того, что именуется социальной сферой человеческого бытия. Однако и она раскрывается в его произведениях не напрямую и не “автономно” (что очень важно!), а через нравственно- психологическое состояние общества и народа. Вот, к примеру, заключительная фраза драмы “Борис Годунов” - “народ безмолвствует”. Эта авторская ремарка воспринимается обычно как указание на возможность осуждения нового царя (Самозванца), сразу же обнаружившего свою злодейскую “неправедную” сущность (убийство Марии Годуновой и ее сына). На самом деле у Пушкина здесь, как думается, другие акценты. Попытаемся их выделить.

Совершенно очевидно, что (по логике пьесы) народ содействовал Самозванцу, считая его чудесно спасшимся царевичем Димитрием. И эта доверчивость народа ко всякого рода демагогам и авантюристам не столько социальная, сколько психологическая, природная его черта. Самый “бунт” против Бориса подогревался слухами об участии Годунова в устранении законного наследника престола царевича Димитрия. Некоторые даже кричали: “Вязать Бориса щенка!”, сына Годунова, хотя дети, как известно, не могут отвечать за преступления своих отцов.

И вот принятый за “настоящего” царя, Самозванец входит в Кремль, а его помощник боярин Мосальский сообщает, что “Мария Годунова и сын ее Феодор отравили себя ядом” (на самом деле были убиты). Однако народ не радуется, а “в ужасе молчит”. Опешивший Мосальский не без раздражения спрашивает: “Что же вы молчите? Кричите же: “Да здравствует царь Димитрий Иванович!” “Народ” тем не менее - “безмолвствует”. Этим и кончается пьеса.

Белинскому принадлежат замечательно сильные, энергичные слова о том, что в безмолвии народа “слышен страшный, трагический голос новой Немезиды, изрекающей суд свой новою жертвою - над тем, кто погубил род Годуновых”.

Литературоведы советских лет, принимая трактовку Белинского, говорили еще о том, что народное “безмолвие” - это как бы иносказание, характеризующее потенциальные возможности народа, его готовность пойти на борьбу с насилием и неправдой. Проводилась, следовательно, мысль о подспудной идее революционного возмездия, которое Пушкин будто бы предугадывал, завершая пьесу столь необычным способом.

В действительности Пушкин не мог думать о народной “Немезиде”, тем более о “возмездии” революционного характера. Желаемое в данном случае выдавалось за действительное. И вообще мы склонны были идеализировать народ (вольно или невольно), уповая на его высокую активность в делах истории. У Пушкина данный вопрос решается несколько иначе.

Народ “в ужасе молчит”, узнав о жестокой расправе над женой и сыном Годунова. Другой реакции у народа, пожалуй, и быть не могло. Ведь он сам раскрывал ворота в Москву польским наемникам во главе с Самозванцем и радовался его “восшествию” на престол. “Народ безмолвствует”... А как же иначе? Всякий, догадавшийся о своей ошибке, впадает в состояние, близкое к “шоку”. Тут уж не до “криков” в пользу нового царя, а сама мысль о “возмездии” - вообще смехотворна, потому что при всей своей “бестолковности” (такое бедствие часто сопутствует низовым слоям) народ все-таки понял, что он одурачен.

Кстати, Пушкин первоначально хотел назвать свою пьесу “комедией” о “беде” московскому государству и о Гришке Отрепьеве. И многое в ней напоминает комедию: ложный плач (“вой”) народа с просьбой к Борису “будь наш отец, наш царь”, затем его же (народное) “остервенение” против “злодейств” Бориса, ставшего государем и, наконец, бездумное решение “посадить” на трон неизвестно каким образом спасшегося и действительно ли спасшегося “царевича Димитрия”, то есть Самозванца. Он же, народ, “несется толпою” (сколько иронии в этом выражении, а возможно, и горечи Пушкина по поводу такого энергичного, но бессмысленного действия толпы!), чтобы “вязать”, “топить” всех Годуновых. Просто ералаш какой-то... И это не выдумка поэта, а точная характеристика “смутной эпохи", когда народ оказывался жертвою то интригующих бояр, то слепой веры в “нового” царя, то собственного страха перед непредсказуемыми обстоятельствами. Пушкину больно было все это ощущать, он досадовал, видя такие “гримасы" истории, страдал, замечая, как народ часто оказывался пешкой в руках политиканов (“давай искусно волновать народ”), и потому хотел оставить все, как было в первые дни захвата власти Самозванцем - в назидании, так сказать, потомкам. В первоначальном варианте пьеса завершалась возгласом одураченного народа: "Да здравствует царь Димитрий Иванович!.."

Потом Пушкин изменил концовку и вместо “да здравствует” поставил "народ безмолвствует”. По сама суть народного состояния как "лица истории" от этого не изменилась. Изменилась лишь отношение автора к ошельмованной массе: то, что прежде казалось "комедией", фарсом - на самом деле обнаружило свою трагическую сущность. "Когда сотворишь глупость, ничего не остается делать, как только молчать" - свидетельствует пословье. Пушкин это и зафиксировал своей ремаркой.

Сбиваемый с толку интригующими "верхами" (“то ведают бояре"), постоянно теряя веру в справедливость на земле, терзаемый нуждою и страданиями, народ часто оказывается во власти своих "инстинктов", то импульсивных, то вялых до последней степени. Так он становится “добычею", игрушкой в руках всевозможных проходимцев и самозванцев от "сильных мира сего". Так определяется в пьесе Пушкина драма человеческой истории, драма народной жизни, русского народа, в частности.

Поделиться с друзьями:

Похожие материалы:
 
Онлайн-сервис помощи студентам Всёсдал.ру Приобрести новую профессию удаленно Уроки английского для взрослых и детей