В.П. Киселев «Нравственное самовоспитание» - Нравственное самовоспитание и проблема личной ответственности

Каждый человек сам себя воспитывать должен.

И. С. ТУРГЕНЕВ

В одной исправительно-трудовой колонии был проведен опрос. На вопрос: «Кто или что главный виновник того, что вы оказались в колонии?» ответы распределились так: водка - 26%» семья (родители, теща и т. д.) -17%; микросреда (женщины, друзья и знакомые) - 14%; случай, стечение обстоятельств - 29%; я сам-9%; нетипичные ответы - 5%. Итак, 86% из числа опрошенных винят все и вся, но только не себя ⁶. Что же это означает, как это понимать? Ведь если человек не считает самого себя виноватым в проступке (преступлении), то не может быть у него ни чувства вины, ни стыда, ни раскаяния. А раз так, то откуда может быть у общества уверенность, что, отбыв «срок», он не примется за прежнее? И вот тут возникает еще один очень важный вопрос: в какой степени нравственные качества человека, а следовательно, и его поступки зависят от самого человека? Иначе говоря, может ли человек сам себя воспитывать, совершенствовать или он всегда таков, каким его делают обстоятельства?

Если бы люди стали думать, что их характер и поведение всецело и непосредственно определяются социальной макро- и микро- средой, то это сделало бы их совершенно безответственными и склонными любой свой проступок оправдывать влиянием среды, обстоятельств, воспитания, что некоторые порой и делают. Поэтому представляется очень важным довести до сознания каждого советского человека, и особенно человека молодого, мысль о громадной роли самовоспитания, чтобы человек не полагался исключительно на окружающих - на семью, школу, трудовой коллектив, на общество в целом. Важно, чтобы каждый понял, что человек - не марионетка, что он-относительно самостоятельная, саморегулирующаяся «система», что он властен и над своим телом, и над своим духом, в частности, над своими нравственными качествами. Человек, который достаточно ясно понял, что от него самого во многом зависит, каким он становится, каким он стал, в гораздо большей степени проникнут сознанием личной ответственности за свое поведение, чем тот, который этого еще не понял. Отсюда мы видим, что идея нравственного самовоспитания имеет большой практический, жизненный смысл, и заключается он в том, что эта идея неразрывно связана с личной ответственностью и может способствовать ее повышению.

«...В нашей власти быть нравственными или порочными людьми» ⁷, - говорил в свое время Аристотель. Но эту древнюю истину люди иногда забывают. Сколько раз нам доводилось слышать фразу, которая провозглашается как безусловная педагогическая истина: «Нет плохих учеников (воспитанников) - есть только плохие учителя (воспитатели)». В этом утверждении есть доля истины, оно мобилизует воспитателей, заставляет их строже, ответственное относиться к своей работе. Но если долю истины, заключенную в этом утверждении, преувеличивать, как еще порой бывает⁸, то это будет приводить к недооценке, а то и к снятию проблемы самовоспитания и личной ответственности каждого, в том числе и школьника, особенно старшеклассника, не говоря уже о людях совершеннолетних, за свой духовный, нравственный облик.

Сейчас уже стала аксиомой мысль, что главная задача школы - и средней и высшей - состоит в том, чтобы научить учиться, выработать у своих питомцев устойчивую потребность в самообразовании. Надо сказать, что хорошие учителя во все времена считали это своей важнейшей задачей, а те, кто оставил в истории науки заметный след, всегда отличались высокой степенью самостоятельности в усвоении интеллектуальных богатств человечества. Сейчас же, в условиях современной научно-технической революции, в силу лавинообразного роста информации, знания, резко ускорившегося процесса изменения средств и приемов труда, улучшения и увеличения его технической оснащенности необходимость в стимулировании самообразования стала гораздо настоятельней и очевидней. Она превратилась в одну из самых основных задач школы, если не основную. Но точно так же, в силу определенных причин, о которых мы скажем ниже, нравственное воспитание, осуществляемое семьей, школой, трудовым коллективом, всей совокупностью социальных институтов социалистического общества, предполагает побудить каждого к нравственному самовоспитанию и самосовершенствованию.

Нравственное самовоспитание существует как неотъемлемая «часть» нравственного воспитания, как его «продолжение» в субъекте, как внутренняя, интимная сторона процесса нравственного воспитания, осуществляемого обществом по отношению к индивиду. В самовоспитании проявляется активность сознания, когда оно само становится действующей причиной, одни элементы сознания действуют на другие, например, разум на чувства. Я сам себя воспитываю - это значит, что мое Я (мое сознание, моя воля) участвует в формировании моего духовного облика, а следовательно, и в формировании образа практических, материальных действий.

Нравственное самовоспитание несомненно свидетельствует о некоем «самораздвоении» личности, о ее способности посмотреть на себя как бы со стороны. Если я сам себя воспитываю, то это значит, что я и объект воспитания, и субъект его одновременно. Я абстрагируюсь от самого себя, превращаюсь в не - Я,  в других людей, глазами которых я оцениваю свои поступки. Как сказан поэт: «Мы в этом строгом зале памяти и подсудимые и судьи» (Аскад Мухтар). «Я» есть в то же время и «общество». И, может быть, нигде общественная природа человека, нерасторжимое единство личности и общества не обнаруживаются столь очевидно, кеч в процессе нравственного самовоспитания, необходимо включающем в себя самооценку ⁹.

Итак, нравственное самовоспитание предполагает наличие самосознания, более или менее развитой способности к самопознанию и самооценке. Эта способность возни-спа у человека из необходимости контролировать и поправлять самого себя е ходе практического взаимодействия с внешним миром, с другими людьми. Человек сравнивает результат действия с целью, которую он перед собой ставил, и если результат его не удовлетворяет, он ищет и пробует новые средства, иные способы действия. Эта постоянная самокорректировка (обратная связь), без которой успешная практическая деятельность была бы невозможной, и лежит в основе самосознания и рефлексии. Оценивая свои действия с точки зрения их практической целесообразности (как бы она при этом ни понималась данным человеком), он постоянно поправляет себя и сам таким образом воспитывает, формирует себя не только в смысле «повышения квалификации», но также и в нравственном отношении. Вдумайтесь в смысл таких, например, пословиц: «семь раз отмерь, один раз отрежь», «ум хорошо, а два лучше». В них звучит, между прочим, и призыв к осмотрительности, обдуманности своих действий. Они предостерегают от излишней самоуверенности и бесшабашности, которые, как показывает многократно повторяющийся опыт, ни к чему хорошему не ведут.

Способность к саморегуляции, самооценке и самосовершенствованию связана с сущностью человека как целесообразно действующего существа. Известно, что цель определяет средства ее достижения. В процессе целеполагающей деятельности человек и самого себя, свои физические и духовные силы и способности рассматривает как средство реализации поставленной им цели. Он, грубо говоря, как бы «подгоняет» свои способности под избранную цель, само целеполагание вынуждает его к развитию своих способностей. Не случайно животные не знают самовоспитания. Их можно выдрессировать, но нельзя побудить к самовоспитанию, потому что им неведома целеполагающая деятельность, сознательное целеполагание. По мере усложнения человеческих целей развивались, совершенствовались и способности человека, необходимые для их достижения, - трудовые навыки, интеллектуальные, волевые и моральные качества.

Самоанализ был бы, пожалуй, не нужен человеку только в том случае, если бы он всегда действовал по указке извне, по чужой воле, если бы сознание нужно было ему только для того, чтобы наилучшим образом выполнять чужую волю. В этом случае если бы он и мог себя судить, то разве только за то, что не сумел почему-либо вполне исполнить чужое, внешнее повеление. Но такой человек и не имел бы права называться человеком. Отсутствие собственной воли, собственных, личных решений означало бы и отсутствие личной ответственности и каких бы то ни было моральных оценок и самооценок. Самосознание - это не просто осознание человеком факта своей психической деятельности, проявляющейся в поступках, осознание себя действующим субъектом, но, подчеркнем еще раз, обязательно и самооценка, самоанализ, а также то, что именуется совестью. Эти проявления человеческого самосознания исключительно важны для нравственного прогресса и личного нравственного совершенствования.

«Когда-то считалось, будто бы рефлексия ослабляет волю и ведет к бездействию, к «гамлетовщине» - это кажется мне чистейшим предрассудком (недаром же и сам Гамлет был очень действенным юношей, он, подлинный интеллигент, медлил не потому, что был разъеден рефлексией, а потому, что боялся совершить нравственную ошибку, он проверял и выверял - нам бы так). Самоанализ и самоконтроль совсем не парализуют, у них другая роль: они служат гарантией от свинских поступков» ¹⁰.

Нравственное самовоспитание есть воспитание в себе определенных нравственных качеств. Поскольку речь идет о нравственном самовоспитании в социалистическом обществе, то имеется в виду формирование положительной, коммунистической нравственности, которой соответствуют определенные принципы и качества личности.

1. Принципы и качества с ясно выраженным классовым содержанием: преданность делу коммунизма, любовь к социалистической Родине, к странам социализма; добросовестный труд на благо общества; забота каждого о сохранении и умножении общественного достояния; высокое сознание общественного долга, непримиримость к врагам коммунизма, дела мира и свободы народов и другие качества, которые являются не только моральными, но одновременно и политическими характеристиками личности, ее поведения.

2. Качества, которые обычно включают в комплекс общечеловеческой морали: доброта, совестливость, правдивость, честность и т. п. Их конкретные проявления не всегда могут быть позитивными. Например, поступок по совести не является непременно хорошим, ведь совесть бывает разная, хотя любой поступок, который можно оценить как морально положительный, непременно должен быть поступком по совести, то есть искренним. И «кодекс чести», как известно, неодинаков у разных людей. К сожалению, пока и а нашем общежитии для некоторых людей не вполне утратил свой смысл поговорка «ворон ворону глаз не выклюнет», что тоже является выражением определенных представлений о «чести». Положительные общечеловеческие качества как элементы коммунистической нравственности включаются в нее постольку, поскольку определяемые ими действия, поступки отвечают интересам народа, согласуются с прогрессивными тенденциями эпохи.

Есть еще целый ряд качеств (аккуратность, настойчивость, осмотрительность, выдержка, самообладание, самодисциплина, воля, смелость, предприимчивость, коммуникабельность и т. д.), которые характеризуют эмоционально-волевую сферу личности. Эти качества могут быть присущи людям с самым различным мировоззрением. Сами по себе они ни в коей мере не являются ни добром, ни злом, и поэтому к моральным качествам относить их было бы неправильно. Однако не может быть, например, социалистического отношения к труду без аккуратности и самодисциплины, не жди подвига от несмелого, безвольного человека. Поэтому хотя указанные качества и не являются собственно моральными, тем не менее без воспитания и самовоспитания этих качеств никакое высоконравственное действие невозможно.

Человек может и не задумываться над тем, воспитывает ли он в себе те или иные нравственные качества или не воспитывает. И тем не менее, коль скоро ему приходится жить и действовать в определенной обстановке, в ходе решения жизненных, практических задач он формирует себя, делаясь при этом либо добрым, либо злым, хитрым (себе на уме), или бесхитростным и простодушным и т. д. Это - стихийное, неосознанное самовоспитание. Но оно может быть и осознанным процессом, когда человек сам для себя является объектом воспитания, когда он сознательно вырабатывает в себе определенные качества, преодолевая в себе то, что этому мешает. Вот это и следует считать самовоспитанием в истинном значении слова.

В качестве примера человека, самым серьезным образом сознательно занимавшегося самовоспитанием, можно назвать А. П. Чехова. «Надо себя дрессировать», - писал он перед своим героическим путешествием на Сахалин. «Дрессировать», воспитывать себя, предъявлять к себе почти непосильные моральные требования и строго следить за тем, чтобы они были выполнены, - здесь основное содержание его жизни, и эту роль он любил больше всего - роль собственного своего воспитателя. Только этим путем он и добыл нравственную свою красоту - путем упорного труда над собою»¹¹. «Воспитанным называл он того, кто, подобно ему, долгими усилиями воли сам вырабатывал в себе благородство. В этом самовоспитании, в этой победе человека над своими инстинктами он видел отнюдь не самоцельную психогимнастику, а долг каждого человека перед всеми другими людьми, так как общее благо, по его убеждению, в значительной мере зависит от личного благородства людей» ¹².

Нравственное самовоспитание не то же самое, что и нравственное самосовершенствование. Человек в принципе может сознательно воспитывать в себе и такие нравственные качества, которые вовсе не делают его более совершённым именно как человека, а, наоборот, обесчеловечивают его, делают вредным и опасным. Например, для борьбы с вьетнамскими партизанами в США формировались специальные отряды из молодых людей, каждый из которых должен был и стремился стать жестоким, безжалостным, способным подавить в себе свойственное всем нормальным людям чувство сострадания и спокойно расстреливать мирных жителей - женщин, стариков и детей. Это, конечно, тоже самовоспитание, и с определенных классовых позиций оно рассматривается как самосовершенствование, но объективно, то есть с точки зрения трудящегося человечества, это ни в коем случае нравственным самосовершенствованием назвать нельзя. Нравственное самосовершенствование - это такое самовоспитание, которое делает человек более способным служить общему благу, прогрессу человечества, а в наше время - социалистическому и коммунистическому преобразованию мира.

Нравственным самовоспитанием люди занимались всегда, во всяком случае с тех пор, как они стали замечать друг в друге наряду с физическими качествами - силой, ловкостью, выносливостью и т. д.- также и качества духовные, моральные - мужество, верность, доброту и т, д. В самом понятии морального качества, коль скоро такое понятие так или иначе сложилось, уже содержится, по верному замечанию О. Г. Дробницкого, идея самовоспитания: раз мужество выступает как достойная восхваления и подражания черта, то тем самым перед каждым человеком выставляется требование стать мужественным ¹³.

Философы-идеалисты увидели в способности человека к управлению самим собой одно из проявлений якобы полной независимости духа от бытия. Ими, в частности, был сделан вывод о том, что недовольство человека самим собой и вытекающее из этого недовольства стремление к моральному усовершенствованию являются первоисточником нравственного и, следовательно, всякого иного прогресса. Они не признавали, что само это недовольство определяется социальными условиями жизни, и абсолютизировали значение нравственного самосовершенствования, ставя от него в зависимость улучшение этих условий. Из индивидуальных усилий множества людей, поставивших себе целью нравственное самоусовершенствование, складывается якобы совокупная общественная мораль, новая нравственность, способная изменить к лучшему весь уклад общественной жизни. На самом деле сама мораль в первую очередь зависит от того уклада, от социального бытия.

Интересно проследить, какую же роль нравственному совершенствованию отводил Л. Толстой? Ничто так не содействует собственному благу и благу других людей, как стремление к совершенствованию, записывает он в своем дневнике 22 октября 1904 г.¹⁴. Корни пороков и недостатков человеческой натуры Л. Толстой находил в социальном устройстве современного ему общества, где одни живут за счет других, народ нравственно деградирует из-за нужды и угнетения, а правящие классы - вследствие отрыва от физического труда и паразитического образа жизни. «Говорят о нечестности крестьян, о лживости, воровстве. Это-то и ужасно. Ужасно то, что мы, те, которые ограбили и грабим крестьян,-мы виноваты в этом. Какой честности, правдивости требовать от человека по отношению к разбойникам, которые ограбили и захватили его?»¹⁵. В другом месте, говоря о воспитании детей из имущих классов, Л. Толстой замечает: «Всякого ребенка из достаточных классов самим воспитанием ставят в положение подлеца, который должен нечестной жизнью добывать себе, по крайней мере, восемьсот рублей в год» ^1б.

Л. Толстой ясно видит необходимость коренной ломки социальных условий существования людей. Но как это сделать? И хотя великий протестант чуял необходимость и благотворность революции ¹⁷, но все же в конце концов уповал на индивидуальное моральное самосовершенствование, на «внутреннюю работу души». К этому свелся его бунтарский пафос. Единственный выход в том, что представители богатых классов, «образованные», должны «перестать обманывать, покаяться, признать труд не проклятием, а радостным делом жизни» ¹⁸. Л. Толстой знал, что таких людей, которые способны покаяться и порвать с привычками барской жизни, вокруг него или нет вовсе или их очень мало. Но это его не смущало. Пусть это - одиночки, пусть их принимают за сумасшедших! Л. Толстой верил, что «...люди, глядя на одного, на десяток сумасшедших этих, поймут, что они все должны сделать, чтобы развязать тот страшный узел, в который их затянуло суеверие собственности, чтобы избавиться от несчастного положения, от которого они все в один голос стонут теперь, не зная из него выхода» ¹⁹. Внешние условия изменить невозможно или страшно трудно, считает Л. Толстой, себя же изменить легко. «А это: быть добрым или злым - изменяет все внешние условия жизни»²⁰.

Однако как ни велика сила примера, ее нельзя преувеличивать. Если все дело в примере, который подают окружающие нас люди, то воспитание сводится тем самым к подражанию, и or самоопределения ничего не остается, более того, становится возможным оправдать любое свое поведение, сославшись на авторитет, на пример других. К тому же Л. Толстой не учитывает, что действие личного примера определяется всей совокупностью социальных обстоятельств, от которых зависит, кого люди выбирают себе в качестве примера для подражания. Но не менее важно подчеркнуть и другое -пассивно-созерцательный характер толстовского учения о нравственном самосовершенствовании. В конце концов все сводится к заповеди: будь ты сам хорош и стремись стать лучше, а остальное приложится.

Толстовское понимание самовоспитания отрывает его (самовоспитание) от практической деятельности человека²¹, а между тем «...человек может достичь своего усовершенствования, только работая для усовершенствования своих современников, во имя их блага»²². Более того, самовоспитание тогда и совершается наиболее интенсивно, когда в крутые, переломные моменты - революция, война -людям приходится ежедневно и ежечасно решать необычайно трудные практические задачи, подчас рискуя жизнью, когда критические ситуации требуют мгновенного решения и немедленного действия, когда нравственный выбор осуществляется не в результате обстоятельного взвешивания всех «за» и «против», а скорее на основе интуиции и морального чувства, когда просто нет времени для углубленных размышлений и самоанализа.

Этот принцип единства воспитания, самовоспитания и деятельности крайне важен. Ведь если человек может воспитываться и совершенствоваться лишь в процессе практической деятельности, то отсюда следует, что неверно субъективно-идеалистическое представление, согласно которому предварительным условием изменения внешних условий бытия является изменение - путем самовоспитания- собственного сознания. Кроме того, этот принцип обязывает нас не забывать, что хотя сознание вторично по отношению к бытию, является его отражением, но это отражение осуществляется в ходе преобразования самого бытия. Иначе можно прийти к мысли, что бытие изменяется как-то само собой, без участия людей. Иногда еще встречаются люди, которые Марксову формулу «бытие определяет сознание» толкуют так: раз сознание определяется бытием, то пусть сначала изменится, станет лучше бытие, а уж потом и требуйте от нас сознательности. Таким образом обыватель пытается найти самооправдание. Обывателю невдомек, что бытие не есть что-то внешнее, внеположенное по отношению к человеку, к людям, оно - наша общая, в том числе и его собственная деятельность; бытие есть реальный процесс жизни людей²³. Только мы сами можем усовершенствовать наше бытие  вместе с тем стать совершеннее в духовно-нравственном отношении, никто за нас этого сделать не может.

На какой почве возникли и существуют представления о нравственном самосовершенствовании как о всесильном средстве, способном коренным образом изменить и индивидуальное и общественное бытие людей?

Гносеологической основой таких представлений является очевидное преувеличение роли собственных усилий субъекта в его нравственном развитии, что, в свою очередь, связано со свойственной идеализму абсолютизацией активности сознания, а также с отрывом внутреннего (самосознания человека) от внешнего (социальных условий, общественного самосознания).

Но у подобных представлений есть и свои социально-классовые корни. Когда классовая, борьба трудящихся еще не достигла высокого развития, когда в реальной жизни еще не сложились силы, действительно способные коренным образом переменить общественную жизнь к лучшему, тогда возникают различные утопические представления о путях улучшения жизни, и некоторые люди вполне искренне полагают, что таким путем является путь личного морального совершенствования. Невозможность действительного коренного преобразования общественной жизни может быть только кажущейся, когда реальные пути такого преобразования и силы, способные его осуществить, уже определились, но почему-либо теоретик не видит, не осознает, не понимает их подлинного значения, как это и имело место в случае со Львом Толстым²⁴. Говоря о социально-классовых корнях идеалистической абсолютизации нравственного самосовершенствования, следует отметить и прямо-таки кровную заинтересованность господствующих эксплуататорских классов л идее нравственного самовоспитаний в ее религиозно-идеалистическом истолковании, коль скоро эта идея стопится на место идеи революционной борьбы против существующего экономического, социального и политического строя.

Парадокс и трагедия Льва Толстого заключались, между прочим, в том, что, искрение и горячо желая ликвидировать «безумие наследственной власти» и весь ненавистный ему общественный порядок, объективно некоторыми очень важными сторонами своего учения о нравственном самосовершенствовании он способствовал его сохранению, мешал развертыванию революционного движения. Но если по отношению ко Льву Толстому или его последователю М. Ганди мы вправе говорить о заблуждении, то в отношении современны буржуазных адептов »леи самовоспитания этого никак сказать нельзя: они сплошь и рядом сознательно используют эту идею как средство классового самосохранения.

Весьма желательно «сильным мира сего» внушить тем, у кого нет ни богатства, ни власти, то их положение в обществе или предопределено матушкой природой, которая не наделила их при рождении соответствующими качествами, обеспечивающими жизненный успех, или же, что их незавидное положение сложилось

потому, что они не могут «сделать самих себя». В лексиконе нынешних американцев появился термин «selfmademan»- человек, сделавший сам себя. Этим словом называют тех удачливых американцев, которым удалось подняться с самых низов и обрести влияние, богатство, власть. Пропаганда подобных примеров имеет целью доказать недоказуемое, что якобы у всех равные объективные возможности для достижения жизненного успеха, и только от самого человека зависит, как он этими условиями воспользуется.

Если на ранних стадиях капитализма личные, субъективные качества человека еще более или менее могли определять его социальное положение, то теперь они в гораздо меньшей степени сказываются на его судьбе. Буржуазная действительность такова, что в ней жизненный статус человека весьма жестко детерминирован его классовым происхождением. Так, изучение состава директоров английских государственных компаний показало, что половина директоров является выходцами из семей, имеющих тесные связи в деловом мире, а 40%-выходцами из семей землевладельцев. Среди высших чиновников государственной службы всего лишь около 3% происходят из семей полуквалифицированных и неквалифицированных работников физического труда.

Такова реальность. Тем не менее, а скорее всего именно потому, что реальность такова, пропагандисты буржуазного образа жизни продолжают твердить, что судьба человека - в его руках, его благополучие якобы полностью зависит от умения каждого владеть собой, регулировать свое психическое состояние. Разработаны целые системы самовнушения, предназначенные для трудящихся и рекламируемые как путь к верному успеху. Одна из них носит название «keep smiling» («улыбайтесь»). Обучая людей верить в себя, ее авторы дают такие, например, советы: сформируйте и постоянно держите в уме мысленное неизгладимое изображение себя преуспевающим; никогда не думайте о себе как о потерпевшем провал, это крайне опасно; всегда убеждайте себя, что вы достигли успеха, как бы мрачны ни казались обстоятельства; десять раз в день твердите себе (если возможно вслух): «Я все могу сделать, если бог укрепит меня». Можно привести и такие поучения: привычка к счастью рождается просто-напросто из привычки мыслить себя счастливым; сделайте список хороших, счастливых мыслей и фактов и ежедневно по несколько раз повторяйте их; не допускайте мысли, что дела сегодня могут идти неудачно.²⁵

Конечно, нет сомнения в том, что субъективное восприятие действительности, эмоциональное отношение к ней зависят не только от самой действительности, но и от субъекта. Человек может и должен владеть своими психическими состояниями, и нет ничего плохого в попытках научить человека приемам управления своим духом, от чего в известной степени зависит и реальное положение человека в обществе. Но автономия человеческого духа относительна, и никакие правила самовнушения и самообладания не помогут, например, безработному обрести душевное равновесие и изменить свой жизненный статус.

Научно-технический прогресс способствовал появлению и других «рецептов счастья», достижимого к тому же без всяких усилий со стороны самого человека и - что самое главное - возможного в любой обстановке. Нужно всего лишь найти способы воздействия фармакологическими и иными средствами на те центры в нервной системе человека, которые «ведают» его эмоциями, и тогда человек будет испытывать счастливое, радостное состояние, даже если положение его крайне тяжелое.

И в этой, с позволения сказать, «теории», и в «теории» типа «keep smiling» общим признаком является отрицание неразрывной связи человека с обществом, обусловленности психических состояний человека его объективным положением в обществе, его социальным бытием. Назначение этих «теорий» одно - сохранить основы бытия буржуазного общества. Во всяком случае, таков их объективный смысл.

В обществе, основанном на эксплуатации человека человеком, идея морального самосовершенствования, когда ей придается значение решающего, основного средства, обеспечивающего счастье и благополучие каждого человека и всех людей вместе, эта идея в лучшем случае остается утопией, объективно мешающей разрешению реальных противоречий общественной жизни, а в худшем демагогическим приемом, сознательно используемым с целью отвлечения трудящихся от практической революционной борьбы за новое общественное бытие и за подлинное счастье.

Но из всего этого никак не следует, что идея нравственного самовоспитания - идеалистическая и реакционная. Марксизм выступает против ее идеалистического истолкования и использования в реакционных целях, но не против самой цели. И подобно тому, как диалектику нисколько не компрометирует то обстоятельство, что наиболее полное выражение в домарксовский период истории философии она получила в грудах идеалиста Гегеля, так и идея (принцип) нравственного самовоспитания не может быть поставлена под сомнение на том основании, что субъективные идеалисты наиболее обстоятельно разрабатывали эту идею и видели в самом факте моральной саморегуляции «доказательство» автономности, первичности духа и его определяющей роли по отношению к внешние условиям бытия. В трудах таких философов, как И. Кант, Л. Толстой, М. Ганди, под идеалистической оболочкой можно найти много рационального. Весьма поучительно также изучение личного опыта, приемов, методов самовоспитания таких людей, как Л. Толстой и М. Ганди²⁶.

Л. Толстой считал - из этом его убеждал прежде всего собственный опыт,- что нет принципиального различия между властью человека над своим физическим состоянием и властью его над состоянием своего духа²⁷. При этом, по мнению Л. Толстого, юности больше свойственно стремление к физическому саморазвитию. С годами большее значение начинает приобретать д у х о в н о -  нравственное самосовершенствование ²⁸.

По мере своего духовного развития Л. Толстой все более утверждается в мысли, что главной целью, а вместе с тем и главной трудностью самосовершенствования является освобождение от эгоизма. Об этом свидетельствуют многие его записи в «Дневнике» «Трудно отвыкать от табаку, пьянице от вина, а труднее и вместе с тем нужнее всего отучиться от этого ужасного пьянства собою, своим «я»²⁹. Совет весьма полезный и для многих из нас. Не гак уж редко мы наблюдаем, как самоуважение переходит у человека за разумные пределы и становится самолюбованием, чванством, мак естественное стремление к самоутверждению и личной популярности становится для некоторых важнее, чем польза дела, общий успех.

Конечная цель самосовершенствования, как ее сам Л, Толстой формулирует, состоит в служении богу, приближений к богу. Но единственный путь к этому - служить людям, подниматься над собой, то есть над собственным эгоизмом. В этом - суть самовоспитания³⁰. Здесь надо отметить, что в понимании Л. Толстого бог - это прежде всего символ справедливости и правды жизни. Из учения Христа он выводил отрицание самодержавия, эксплуатации чужого труда. И не случайно поэтому заслужил проклятие русской православной церкви и ненависть со стороны царя, крепостников-черносотенцев, которые ему угрожали даже физической расправой.

В толстовском учении о нравственном самосовершенствовании, как, впрочем, и в учении его последователя М. Ганди, за религиозно-идеалистической формой выражения скрывается несомненно прогрессивная по сути мысль о том, что истинная нравственность неотрывна от бескорыстного служения трудовому народу. Этому служению и должна быть подчинена работа над собой, над развитием своих духовных, нравственных сил.

С юных лет Л. Толстой начинает сам для себя формулировать правила и стремится к неуклонному их соблюдению, сурово судит себя за каждое отступление от них. Вот некоторые из его правил, об актуальности которых пусть судит сам читатель: «Будь прям, хотя и резок, но откровенен со всеми, но по-детски откровенен, без необходимости... Каждому делу, которое делаешь, предавайся вполне. При каждом сильном ощущении воздерживайся от движений, а, обдумав раз, хотя бы и ошибочно, действуй решительное «К каждому делу, необходимому, но к которому чувствуешь отвращение, приступать как можно быстрее». «Нужно бояться праздности и беспорядочности...». «Избегать общество людей, любящих пьянство...»³¹. Полная до мелочей во всем правдивость, избегание всяких внешних, лживых форм. Полное презрение к тщеславию. Его Л. Толстой особенно презирал в себе и в людях. И самое главное правило: «принимать большое влияние в счастии и пользе людей» ³².

Так же весьма поучительны для всех, интересующихся вопросом о самовоспитании, рассуждения, искания и личный опыт самосовершенствования М. Ганди. Пример М, Ганди убедительно показывает, сколь велики возможности человека, как .далеко простирается его власть над собой. Ганди достиг необычайных успехов в умении регулировать свои потребности, свои душевные состояния, в своей способности к самоограничению. «Человек, - писан М. Ганди, - является человеком потому, что способен к самоограничению, и остается человеком лишь постольку, поскольку на практике осуществляет его...» ³³.

Самым главным и самым трудным, по мнению Ганди, является умение подчинить собственному контролю движение своей мысли. «Непроизвольно возникающая мысль есть болезнь ума; обуздание ее означает обуздание ума, что еще труднее, чем обуздание ветра»³⁴. Ум Ганди был настолько дисциплинирован, что он мог сосредоточиться на какой-либо мысли в любой обстановке, он мог в самом себе создавать атмосферу, располагающую к размышлению, какими бы неблагоприятными при этом ни были внешние условия.

Поразительных результатов в самовоспитании М. Ганди сумел добиться с помощью целого ряда выработанных им самим для себя правил и систематическим упражнением, И все-таки феноменальная способность Ганди к саморегулированию была бы просто непостижимой, если бы мы не приняли во  внимание одно чрезвычайно важное обстоятельство. Это был исключительно целеустремленный человек, которым владело одно желание, «одна, но пламенная страсть» - служить трудовому народу Индии. «Все другие удовольствия превращаются в ничто перед лицом служения, ставшего радостью» ³⁵. Здесь мы подходим к вопросу о том, какое значение для самовоспитания имеет генеральная установка человека, понимание им смысла своей жизни.

Л. Толстой заметил как-то, что ни одна цель не достигается непосредственным стремлением к ней, а лишь тогда, когда человек стремится к некой более отдаленной и важной цели. И это действительно тек. Допустим, молодой человек решает: «Буду хорошо учиться». Но если ему неясно, зачем ему нужно хорошо учиться, то вряд ли что у него получится. Точно тек же и с самовоспитанием: оно должно быть подчинено некой серьезной цели, Однако этот вопрос мы рассмотрим ниже.

Пример таких людей, как Л. Толстой и М. Ганди, показывает, сколь большой может быть относительная самостоятельность сознания человека, выражающаяся в его способности противостоять влиянию наличных обстоятельств, быть выше их. «Дойду ли я когда-нибудь до того, чтобы не зависеть ни от каких посторонних обстоятельств? По моему мнению, это есть огромное совершенство...» ³⁶. Под «посторонними обстоятельствами» здесь, видимо, надо понимать такие, которые отвлекают от намеченной цели, уступка которым означала бы измену своим убеждениям, принципам. Слабый человек весь во власти сиюминутных обстоятельств, они им руководят, он несамостоятелен и всякий свой поступок оправдывает ими. Сильный же человек - это человек с твердыми и прогрессивными убеждениями, которые сильнее наличных обстоятельств, хотя, конечно, сами сложились под влиянием каких-то имевших место в прошлом обстоятельств и в результате воспитания. Самовоспитание осуществляется через противостояние негативным внешним влияниям, которые в том или ином виде всегда будут возможны, так как и самая совершенная внешняя среда не может состоять только из одних позитивных элементов. Это и есть самодетерминация субъекта - основа его личной ответственности за, все, что он совершает.

Существует одна весьма характерная закономерность: в отношении человека к самовоспитанию, в его оценке своих возможностей формировать самого себя, свой духовно-нравственный облик довольно ясно проявляется моральная высота или, напротив, ущербность человека. Лучшие представители рода человеческого настойчиво подчеркивали, что от самого человека исключительно много зависит, каков он есть, и всей своей жизнью, постоянным напряженным трудом они это подтверждают. И что еще примечательно: такие люди были постоянно недовольны собой и буквально бичевали себя за лень и другие свои недостатки, нередко их даже преувеличивая. Так, например, Л. Толстой 4 июля 1854 г, записывает в своем дневнике: «Главные мои недостатки. 1) Неосновательность (под этим я разумею: нерешительность, непостоянство и непоследовательность). 2) Неприятный тяжелый характер, раздражительность, излишнее самолюбие, тщеславие. 3) Привычка к праздности. Буду стараться постоянно наблюдать за этими тремя основными пороками и записывать всякий раз, что буду впадать в них»³⁷. Недовольство собой не обезоруживало, не расслабляло таких людей, а, наоборот, было стимулом их самосовершенствования.

Если мы обратим взор на наших современников, то и здесь мы без труда увидим, что_ лучшие из них отличаются повышенной самокритичностью, самоконтролем, ярко выраженной способностью мужественно отвечать за собственные ошибки и промахи и отсутствием склонности к самооправданию.

Другая, противоположная категория людей - те, что, будучи порочными, или не отдают себе отчета в своих пороках, не признают их или находят для них всякие «оправдывающие» объяснения. И что только такие люди не говорят в свое оправдание! Например, пьяница обыкновенный: «Курица и та пьет», «Пьян да умен -два угодья в нем», «Пьяный проспится, дурак - никогда». Пьяница «просвещенный»: «In vino veritas», «Вино снимает отчуждение». Вор обыкновенный: «Все воруют», «У воды быть, да не напиться?» Вор «просвещенный»: «Поведение человека определяется воспитанием и обстоятельствами».

Чем более изощрен человек в умствовании, тем легче он находит себе оправдание. И как тут не вспомнить Гегеля, говорившего, что в век универсально развитой рефлексии нет такого положения, под которое нельзя было бы подвести достаточное основание.

По данным философа Ф. А. Селиванова и юриста В. Г. Лавренова, предоставленным в распоряжение автора, 250 опрошенных хулиганов на вопрос о причинах, побудивших их к хулиганскому поступку, ответили следующим образом: 79 хулиганов отплатили, как они считают, за оскорбления и обиды (их назвали пьяницами, лодырями и т. д.); 25 «проучили» тех, кто сделал им замечание по поводу их поведения; 44 совершили преступления, «наказав жадин» - тех, кто не дал закурить или денег на водку; 14 осуждены за то, что совершили общественно опасные действия в клубе, общежитии, ресторане, когда их, пьяных, туда не пускали, и они «вынуждены» были совершить преступление. Другие 17 тоже оказались «вынужденными» совершить незаконное действие потому, видите ли, что их жены или сожительницы плохо или не вовремя приготовили обед, или же потому, что «пренебрегли» ими. Невероятно, но факт: 17-летний насильник считает возможным заявить, что виноваты сами потерпевшие. Подобных людей Л. Толстой и имел в виду, когда писал: «Ужасен тип людей, хотящих, быть всегда правыми»³⁸. Есть люди, «...которые не могут видеть себя, у которых как будто шея не поворачивается, чтоб оглядеть себя. Они живут так, а не иначе потому, что так им кажется хорошо. И потому, если они что сделали, то потому, что это было хорошо. Такие люди страшны. А такие люди бывают умные, глупые, добрые, злые. Когда они глупые и злые, это ужасно»

Оценивая принцип нравственного самовоспитания в его отношении к материализму и детерминизму, мы должны таким образом, констатировать, что этот принцип несовместим с материализмом метафизическим (и с бихевиоризмом, в частности, как с его современной разновидностью), он несовместим с метафизическим, механистическим пониманием причинности, когда поведение человека сводится к совокупности непосредственны реакций на внешние стимулы, когда игнорируется внутренний мир человека с его собственными противоречиями, когда перечеркиваются как нечто не существующее самосознание, самооценка, самоконтроль, но принцип нравственного самовоспитания вполне совместим с материализмом диалектическим. Более того, диалектико-материалистическое понимание процесса нравственного развития только и возможно с учетом этого принципа. Суть диалектической концепции развития состоит в том, что она рассматривает его как саморазв и т и е, то есть как процесс, совершающийся через разрешение внутренних противоречий развивающегося объекта. Применительно к нравственности это означает, что ее развитие у каждого индивида не может происходить иначе как через самопреодоление, борьбу человека с самим собой, со своими недостатками. Где нет нравственного самовоспитания, там вообще нет никакого нравственного воспитания. Никакие мероприятия сами по себе ничуть не изменяют человека в лучшую сторону, остаются чем-то для него совершенно внешним, если они не сопровождаются внутренней работой человека над собой, не побуждают его к этой работе.

Метафизической крайностью является как мысль старого материализма о том, что сознание, нравственный облик человека непосредственно, целиком и полностью зависят от среды и воспитания, так и мысль, свойственная субъективному идеализму и заключающаяся в том, что нравственное развитие человека и его совершенствование зависят только от собственных усилий человека, oт его желания и воли стать лучше. В первом случае нравственное самовоспитание исключается, во втором - все к нему сводится. А это, в свою очередь, означает, что в первом случае (точка зрения метафизического, механистического материализма) полностью снимается ответственность за поступки человека с самого человека (ответственны за любые действия индивида могут быть только общество, среда, обстоятельства); во втором случае (субъективно-идеалистическая трактовка нравственное саморазвития), напротив, общество освобождается от всякой ответственности за поступки любого из его членов, потому что нравственные установки и действия человека якобы полностью определяются его свободной волей.

Абсолютизация роли как внешних, так и внутренних факторов развития личности приводит к снятию ответственности за поведение человека в одном случае с самого человека, в другом - с общества, в котором человек живет, А между тем она всегда лежит и на обществе, и на индивиде. Суждение «общество ответственно за нравственный облик и поведение своих членов» и суждение «каждый человек сам ответствен за свой нравственный облик и свое поведение» противоречат друг другу, это - противоположности. Их соединение невозможно и непереносимо для метафизика, который вместе с Мефистофелем должен сказать:

Согласие противоречий

Для головы моей овечьей -

Непроницаемая муть.

Но все дело как раз и заключается в умении диалектически соединить эти противоположности, не допуская абсолютизации ни той, ни другой. Личность создается обществом, но человек сознательно, избирательно относится ко всем внешним влияниям и сам себя творит. У человека всегда есть возможности для самоопределения, для выбора собственной жизненной позиции, своей линии Поведения в той или иной ситуации, в тех или иных условиях.

В социалистическом обществе для каждого человека открываются реальные возможности морального самосовершенствования в соответствии с высшими нравственными идеалами человечества, и только от самого человека зависит, как он ими воспользуется.

Оглавление

Нравственное самовоспитание — это самопреодоление и саморазвитие личности