К.Ф.Яковлев. Глава 4. «МОЖНО» ИЛИ «НУЖНО»?

Рассмотрим выдержку из книги «Живой как жизнь», которая вкратце уже приводилась:

«Всеобщая грамотность, обязательное бесплатное обу­чение в школах... А тысячи вузов, а кино, а телевизор, а радио, а миллионные тиражи центральных, республикан­ских газет, а дворцы культуры, а библиотеки, а избы-читальни, а иностранные языки в каждой школе, а инсти­туты иностранных языков — нет... современный читатель, на образование которого государство тратит несметные суммы, даже права не имеет заявлять притязания на то, чтобы с ним говорили, как с недорослем, на каком-то упро­щенном, облегченном, обедненном языке, свободном от всяких наслоений всемирной культуры» (87).

Фраза и сама по себе не очень удачна и не очень ясна. Не надо бы говорить, наверное, — «права не имеет». И никто же не станет «заявлять притязания» на то, чтобы с ним говорили, как с недорослем. И никто никогда не требовал свободы от всяких наслоений всемирной куль­туры, а если человек изучил английский, французский или немецкий, не значит же это, что он должен втыкать слова из этих языков в русскую речь. И мысль о русском языке — «упрощенный, облегченный, обедненный» — неверна. Неужели он безо всех этих ревю, интервью, ре­фери и хобби так слаб и беден?.. А речь ведь там, откуда взяты строки, шла как раз о тех иностранных словах, ко­торые могут заменяться русскими и против употребления которых выступал Ленин: «говорить просто и ясно, до­ступным массе языком, отбросив решительно прочь тяже­лую артиллерию мудреных терминов, иностранных слов...».

Но выделим основную мысль К. Чуковского: прежде непонятные иностранные слова теперь стали понятными каждому человеку, поэтому употреблять их можно.

Верна эта мысль или неверна, ошибочна?

Разумеется, неверна. Разумеется, ошибочна.

Конечно, можно сейчас к каждому русскому слову прибавлять даже не одно, а десяток иностранных. Чита­телю будет понятно. Да ведь мало ли что понятно, мало ли что можно!

Помнится, преподаватель языкознания профессор Алексей Василькович Миртов смеялся и смешил нас, студентов, перебирая формы слов из толкового словаря Д. Й. Ушакова: «жеребиться, жереблюсь...».

— Можно, видите ли, образовать такую форму... Бо-о-же мой — можно! А зачем это нужно?

При всей склонности к шутке, профессор был челове­ком серьезным. Он, безусловно, знал: все в языке опреде­ляется потребностью, ею же вызван к жизни и сам язык. Эту истину понимали также все грамотные люди, сто и двести лет назад изучавшие законы языка. Но ее забы­вают почему-то иные теоретики в наши дни, безмерно усердствуя в заботе о все новых и новых «наслоениях» в нашем языке.

Наслоение наслоению рознь. Революция и коммунизм, алгебра и физика, космос и электроника — это одно, а босс и бизнес, шейк и твист, сервис и круиз — другое. Точно так нельзя поставить знак равенства между за­имствованием слов в эпоху Белинского, когда в отста­лую, крепостническую Россию из революционной Европы хлынули новые понятия, и нынешним увлечением словеч­ками современного Запада. И дело не в понятности, а в потребности, необходимости заимствованных слов. Если нашему читателю вполне понятен, скажем, английский язык, не значит же это, что он не должен теперь с рус­скими говорить по-русски. Дело именно в уважении к своему народу, к родному языку, в заботе о его культуре, чистоте и выразительности.

Очень жаль, что приведенные выше строки — «совре­менный читатель... даже права не имеет заявлять притя­зания» — не случайная обмолвка малообразованного лица. Очень жаль, что принадлежат они одному из старейших наших литераторов. И тем более жаль, что, сославшись на некое высказывание шефа жандармов графа Орлова, он сделал вывод: «Протестовали против иностранных слов представители самой черной реакции».

Это внушало доверчивым читателям, что порядочному человеку даже непристойно протестовать против засилия иностранных слов, что все передовые, образованные лю­ди тянулись к каждому новому нерусскому словечку, или во всяком случае благословляли их появление в нашем языке, а недовольны этим были только люди, уважения не достойные.

К счастью, серьезный читатель наш знает, что дело обстоит как раз наоборот.

Вспомним некоторые суждения людей достойных, многое сделавших для славы русского народа, для его науки, литературы и языка, суждения великих мастеров слова.

ДАЛЕЕ

ОГЛАВЛЕНИЕ