Б. Ласкин - Девушка у окна

- Очень я люблю искусство. Кинофильм хороший посмотреть, концерт послушать, в театре побывать - для меня главное удовольствие. Я в Москве оперу слушал «Кармен» из испанской жизни в Государственном академическом Большом театре, так я эту оперу до сих пор в памяти держу. Искусство - ведь оно украшение жизни. Верно?..
Но это я про какое искусство говорю? Про театральное, про музыкальное. А есть еще искусство изобразительное. Живопись, скульптура и тому подобное.
Я ведь слышал, вам сейчас лейтенант сказал: «Спросите у старшего сержанта Каретникова, почему он живопись любит?»
Пожалуйста, я могу рассказать, если у вас, конечно, время есть. Только эта история не серьезная будет, а так - шуточная.
Было это двадцать третьего июля. Находились мы тогда в одном немецком городке. И был в том городке художественный музей. Мы в этом музее много картин обнаружили, наших. Приехала к нам комиссия из Советского Союза, чтобы эти картины собрать и обратно домой отправить. И вся комиссия в полном составе поселилась в особнячке во дворе нашего комендантского управления.
И вот двадцать третьего июля часов в двенадцать захожу я к нашему лейтенанту и слышу разговор. Стоит у лейтенанта музейный профессор из этой комиссии и говорит.
- Основная,- говорит,- задача - вывезти наши произведения искусства на родину в абсолютной сохранности. Очень,- говорит,- вас прошу послать в музей одного или двух товарищей, чтобы они нам доставили ряд произведений, которые там отложены. Особое,- говорит,- внимание прошу обратить на «Девушку у окна»... Нужно ее взять под специальную охрану и доставить сюда, И еще,- говорит,- нужно проследить, чтобы она не попала под дождь, чтобы, одним словом, не повлияла на нее погода. Нам,- говорит,- ее нужно сохранить для потомства.
Лейтенант говорит:
- Товарищ профессор, все будет сделано. Профессор благодарит и уходит, а лейтенант ко мне обращается:
- Пройдите, товарищ Каретников, в музей. Найдите там «Девушку у окна» и доставьте ее сюда в полной сохранности.
Я говорю:
-  Есть доставить девушку у окна.
Выхожу от лейтенанта, беру с собой солдата по фамилии Палыско и направляюсь вместе с ним в музей.
Приходим. Смотрим, работа идет на полный ход. Картины упаковывают, списки составляют, Здесь я делаю то, что... Вы извините, конечно, но я вам не скажу, что я тогда именно сделал. Я потому сейчас не говорю, чтобы вам дальше интересней слушать было.
Да. Иду я по коридору и вдруг слышу прекрасный женский голос:
С берез, неслышен, невесом, Слетает желтый лист, Старинный вальс «Осенний сон» Играет гармонист...
Вхожу в зал, откуда голос слышен, и вяжу следующую картину. Стоит девушка у окна, греется на солнышке и поет песню. И тут я сразу, буквально с одного взгляда, замечаю, что девушка эта необыкновенной красоты, как сказал профессор, «произведение искусства».
Вы, конечно, можете сказать, что всегда, мол, когда в рассказах про девушек речь идет, исключительно одни красавицы бывают. Но я понимаю так, что в художественной литературе писатель этим делом читателей завлекает, чтобы им интересно было узнать, что же именно произойдет с такой красавицей. Но я же не писатель. Я старший сержант. Так?..
Да. Смотрю я на эту девушку и буквально глаз не могу оторвать. Возрастом примерно мне ровесница. Фигура замечательная. Стройная, высокая, легкая вся. Волосы темные, пушистые. Лицо приятное. Вот она какая - девушка у окна!..
Я вижу, вы улыбаетесь. Между прочим, вы рано улыбаетесь. А почему рано, слушайте дальше.
Стою я, смотрю на нее. Она на меня смотрит и тихонько поет:

Вздыхают, жалуясь, басы,
И словно в забытьи
Сидят и слушают бойцы,
Товарищи мои...

Допела куплет и говорит:
- Вы ко мне, товарищ старший сержант?
- К вам.
- Слушаю вас.
Смотрит на меня и ждет ответа. А я чувствую: у меня язык отказал. Не могу слова сказать, до того хороша девушка. Она, конечно, видит, как я на нее смотрю, спрашивает:
- Что вам нужно?
Я говорю:
- Мне нужны вы.
- А что такое?
- Я выполняю специальное задание. Мне,- говорю,- поручено сохранить вас для потомства... нужно от дождя вас уберечь и от сырости.
Девушка говорит:
- Я вас не понимаю... Вы, пожалуйста, идите...
Я говорю:
- Нет. Мне поручили вac доставить как произведение искусства в комендантское управление. Прошу вас, если можно, со мной.
Девушка у окна обижается.
- Довольно,- говорит,- шутить. Вы мне мешаете
работать.
- А вы кем здесь работаете?
- Я искусствовед, младший научный сотрудник. - А я старший сержант Каретников Алексей Ильич.
- Очень,- говорит,- приятно. Оригинальный у вас способ знакомиться, Алексей Ильич!
- А почему вы меня так официально называете - «Алексей Ильич»?
Она отвечает:
- А как же? Я же,- говорит,- младший сотрудник, а вы старший сержант.
Тут я чувствую у нее ирония такая, что мне и ответить нечем. Я спрашиваю:
-  Так как же, пройдем в комендантское управление?
Она говорит:
-  Хорошо. Пожалуйста, пройдем. Тем более сейчас обеденный перерыв.
-  Вот и замечательно,- говорю.
Выходим мы с ней на улицу и идем. Следуем своим маршрутом, и на улице на нас люди оглядываются. Видят, идет старший сержант и рядом с ним девушка выдающейся красоты.
Вот слушаете меня и опять улыбаетесь, будто все уже поняли. Но я вам скажу, что вы ничего еще не поняли.
Приходим в комендантское управление. А там, во дворе, на открытой террасе столовая оборудована. И там, в этой столовой, все музейные работники питаются.
Подходим мы к столику, где профессор еще с двумя товарищами обедает, и видим, что лейтенант наш тоже с ними, разговор ведется про искусство.
Тут я говорю:
- Товарищ лейтенант! Ваше задание выполнено. Он говорит:
-  Хорошо. Доложите профессору.
А профессор видит девушку и говорят:
-  Тамара, почему у вас такое испуганное лицо? Она говорит:
-  Я ничего не понимаю, Ростислав Антонович. Меня,- говорит,- сюда к вам под конвоем привели.
Лейтенант спрашивает:
-  Каретников! В чем дело?.. Тогда я говорю:
-  Мне было приказано найти девушку у окна и доставить ее сюда в полной сохранности. Пришел в музей, нашел девушку у окна и вот-пожалуйста!
Тут профессор начинает хохотать. Потом с профессором эти двое начинают вместе. А потом девушка моя хватается за голову и падает на первый попавшийся стул. И такое происходит всеобщее веселье, что даже повар из кухни приходит и подключается, хотя еще и не знает толком, в чем дело.
Смотрю, Тамара встает и ко мне подходит
- Большое,- говорит,- спасибо. Вы,- говорит,- меня приняли за знаменитую «Девушку у окна» кисти великого художника...
Я смотрю на Тамару. Глаза у нее сияют, и я понимаю, что начало уже сделано.
-  Вы  знаете,- говорит,- товарищ старший сержант, в вас даже влюбиться можно за вашу милую наивность.
Я говорю:
- Это правильное   решение.- А  сам перевожу взгляд на лейтенанта.
Вижу, лейтенант не смеется и глаз у него хитро прищурен. Кто-кто, а уж он-то меня отлично знает.
-   Ну  ладно,- говорит,- а  теперь докладывайте, где произведение искусства.
Я говорю:
-  Пожалуйста.- И зову товарища, что со мной ходил: - Палыско! Несите сюда картину!
Палыско подходит с картиной и аккуратно ставит ее на пол. Я упаковку снимаю, и все видят великое произведение искусства под названием - «Девушка у окна».
Здесь все выражают большое удивление. А больше всех удивляется Тамара. Она слегка даже краснеет и тихо говорит:
- Да,  Каретников...  Мне  кажется, что я в вас рискую влюбиться.
Я говорю:
-  Риск - благородное дело.
-  Так вы, значит, картину нашли сразу?
-   Конечно,- отвечаю,- как пришел в музей, так и нашел. Нашел и приказал Палыско упаковать как следует, чтобы доставить в полном порядке.
Тут профессор встает и говорит:
-  Знаете, дорогой мой, с вашим чувством юмора вам нужно комедии сочинять.
Я говорю:    
-  Может быть, в дальнейшем попробую, если время будет.
А лейтенант обращается к девушке:
- Советую вам обратить внимание на старшего сержанта Каретникова.
Вот и весь мой рассказ. Теперь, если имеете желание, пожалуйста, улыбайтесь. А раньше это было ни к чему. Тем более - я вас предупреждал.
Так что живопись, я вам скажу, искусство прекрасное. Сейчас в Москву еду, обязательно зайду в Третьяковскую галерею. А пока что я и на жизнь, можно сказать, смотрю с точки зрения живописи.
Поглядите в окно. Для вас, скажем, это степь, да? А для меня осенний пейзаж. Или вон на столе - продукты. Для вас это закуска, а для меня натюрморт. Ясно?
Вот и все. Разрешите прикурить. Большое спасибо.