Б. Ласкин - Сибирский цирюльник

У Кравцова привычка - приступая к работе, непременно осмотреть лицо клиента. И это вполне понятно. Профессия того требует.
В парикмахерской при гостинице он трудится давным-давно. Как демобилизовался, так сюда и устроился. Все же полезно много лет на одном месте проработать. Если ты мастер и дело знаешь, тебе почет и уважение. В зале ожидания народу полно, а отдельные товарищи норовят свою очередь уступить, лишь бы к нему, к Кравцову, в кресло сесть. Те, что в первый раз пришли, на возраст надеются: парикмахер седой, значит, со стажем и все будет в наилучшем виде. Но если посерьезней разобраться, дело не в возрасте. Случается - у мастера внешность как у профессора химии, а по классу он и не профессор, и не мастер, а многолетний любитель. Весь секрет в таланте, в умелых руках и в понимании вопроса.
Прошлый год в журнале «Служба быта» была статья напечатана про Кравцова. А как все получилось? Сидел у него в кресле товарищ, делал он ему фасонную стрижку. Слово за слово, разговорились, и Кравцов изложил, как после ранения попал а госпиталь, а когда подлечился, оставили его при госпитале парикмахером. Вернули к довоенной профессии. И так вот до самой до победы обслуживал советских воинов - солдат и офицеров. А в мае сорок пятого довелось ему лично побрить первого коменданта города Берлина генерала Берзарина. Когда Кравцов обо всем этом поведал клиенту, оказалось, что он журналист. И написал он про Кравцова в журнал. В итоге сотрудники парикмахерской и вообще всей гостиницы узнали из печати, что за человек Кравцов Иван Тимофеевич, что он за мастер и как он внес свой скромный вклад в достижение исторической победы.
Надо сказать - Кравцову повезло. Одно дело - парикмахерская общего типа, и совершенно иная картина, если салон при гостинице. В гостинице какой контингент? В основном приезжие со всех концов нашей необъятной родины. А у Кравцова, между прочим, сильно развита зрительная память. Почему? Потому что, пока сидит клиент и ты к нему приглядываешься с близкого расстояния, многое успеваешь разглядеть. А если ты этого клиента раньше обслуживал, обязательно его вспомнишь.
С особым пристрастием Кравцов разглядывал людей в доенном обмундировании и не так молодых, как пожилых,- проще сказать, своих ровесников.
Так уж случилось, что он встретил и опознал нескольких человек. Тут ведь что надо учесть - с годами человек меняется, так? Был кудрявый молодец, а на сегодняшний день перед нами лысый гражданин с излишками веса. Другой воевал бритый наголо, а сегодня он, согласно моде, баки завел. Бывший юноша бороду носит, как писатель Достоевский. Так что теперь, когда военного клиента обслуживаешь, главная задача так в глаза ему глянуть, чтобы по возможности более-менее точно угадать его боевое прошлое.
Кравцов вспомнил, как лихо он сказал одному своему клиенту в гражданском: «Здравия желаю, товарищ инструктор политотдела! Какая вас стрижка интересует, товарищ майор?» Тот как услыхал, руками всплеснул: «Не верю своим глазам! Кого я вижу? Сибирский цирюльник!»
Кравцов родом из Иркутска. Такое чудное прозвище присвоил ему веселый человек капитан Бородин.
А  бывший инструктор политотдела - инженер на БАМе. У него дома внуки, а он каким был, таким остался,- быстрый, поджарый, с хитринкой в глазах. Пока сидел в кресле, Кравцов по его просьбе сперва сделал ему стрижку, потом мытье головы шампунем, бритье,  компресс, массаж. Полный набор на весь прейскурант. За это время они успели всласть наговориться, вспомнили общих знакомых и на прощанье обменялись адресами.
Кравцов посмотрел в зал ожидания. Знакомая картина- заняты диваны, стулья, и что интересно - сегодня особенно много военных. Ничего нет удивительного. Накануне праздника Победы происходят встречи друзей-фронтовиков и каждому охота выглядеть посвежей и помоложе.
Кравцов отлучился в подсобку, достал сигарету, сделал несколько затяжек и снова шагнул на порог.
- Прошу следующего.
С дивана поднялся высокий полковник.
Пройдя в салон, он сел в кресло. Кравцов привычно глядел своего очередного клиента и широко открыл глаза. «Не может быть. Неужели капитан Бородин? Спокойно. Во-первых, он не капитан, а полковник. Но это понятно. Был капитаном, стал полковником. Люди рас тут. Конечно, это он. Он самый!.. Тогда, в госпитале, он ходил с палкой и все без исключения медсестры и няни были от него без ума». Кравцов с поразительной отчетливостью вспомнил - он стоит, бреет капитана Бородина в полевом госпитале номер тридцать девять двадцать семь. Бородин уставился в зеркало, строго хмурит брови, как это любят делать мужчины, и когда раздается близкий грохот бомбежки, вежливо осведомляется: «Не беспокоит?»
Кразцов улыбается. Ему приходит в голову идея. Полковник исправно пострижен, значит, зашел только  побриться. Кравцов намыливает клиенту щеки и берет бритву. Потом вдруг наклоняется, негромким баском изображает рокот бомбежки, после чего лукаво спрашивает: «Не беспокоит?»
Полковник это слышит. Он молчит, но очень пристально, не мигая смотрит в зеркало.
Тогда Кравцов делает второй заход.
Полковник Бородин начинает улыбаться. Он вспомнил. Левая половина лица у него розовая, правая -белая от мыльной пены.
- Неужели Иван? - тихо спрашивает полковник.
- Точно.
- Погоди, погоди... Кольцов?
- Кравцов.
- Виноват. Ошибся. Живой?
- Похоже, что так...
Полковник Бородин выпрямляется в кресле.
- Приказываю положить бритву.
- Есть положить бритву,- исполняет приказ Кравцов.
Полковник Бородин крепко жмет ему руку и обнимает его. Часть мыльной пены остается на лице у Кравцова.
Мастера и клиенты с интересом наблюдают за происходящим, а миловидная девушка-парикмахерша говорит сидящему в ее кресле длинноволосому парню:
- Вот у нас какие мастера. Их не только благодарят, их даже целуют.
- Это я в дальнейшем учту,- говорит парень.
- Перебьюсь,- смеется девушка,- с меня хватит и благодарности.
А Кравцов тем временем уже приступил к работе. Скажем прямо, если бы он в таком темпе обслуживал всех клиентов, не висела бы его фотография на доске Почета и не написал бы о кем журналист, потому что ему надоело бы сидеть и ждать, пока мастер медленно, наш, во сне, правит бритву и говорит, говорит...
Однако у полковника Бородина нет претензий к старому мастеру. Он не проявляет нетерпения. Полковник не только слушает, он сам задает вопрос за вопросом, улыбается, хлопает себя по коленям, и видно, что он в отличном настроении.
- Удивительно   устроена   жизнь,- говорит    Бородам,- Гора с горой не сходится, а человек с человеком.. Надо же, прилетел в командировку - и сразу такая встреча.
- Это   уж   действительно,- соглашается  Кравцов. Он выдавливает из тюбика крем и взбивает новую порцию белоснежной пень».
- Подходящий вы себе энпэ выбрали.,- говорит Бородин,- в самом, можно сказать, центре Москвы1. Стой, работай, в окно поглядывай и песню пой - «Где же вы теперь, друзья-однополчане, боевые спутники мои?».
- Город велик. Громко петь придется,- улыбается Кравцов.- Помните, товарищ полковник, как меня прозвали?
- Еще бы не помнить... Сегодня в парче культуры в шестнадцать ноль-ноль состоится встреча ветеранов. Я считаю, вам надо пойти, Иван Тимофеевич. Вы же ветеран.
Кравцов пожимает плечами.
- Ну мне-то зачем?... Я ни ротой, ни взводом не командовал, в разведку не ходил...
- Отставить такие разговоры. Каждый делал свое дело. Так что «сочтемся славою, ведь мы свои же люди».
- Вообще-то конечно,..
Кравцов замолчал. В три часа у него пересменка, и он вполне может успеть. А если и правда пойти? Как знать, возможно, ему посчастливится встретить сегодня кого-нибудь из тех, кого встречал на военных дорогах.
-Прикажете освежить, товарищ полковник?
- В обязательном порядке,- сказал Бородин и загодя зажмурился.- Огонь!
Кравцов взял пульверизатор с резиновой грушей и, ведя руками из стороны в сторону, выпустил длинную душистую «очередь». Было похоже, что в руках у него автомат и идет тот жаркий бой, который стал его последним боем. А после было забытье, долгие месяцы в госпитале и затем работа, дело, которому он по мере своих сил служит и поныне.
- А теперь принимаю огонь на себя! - весело сказал Кравцов и тоже немножко освежился одеколоном,
Он при этом плотно закрыл глаза и потому не увидел удивленных взглядов своих товарищей по работе.
У Кравцова стало легко на душе. Легко и радостно.
До встречи ветеранов оставалось целых полтора часа.