Б. Ласкин - Чрезвычайный посол

По городу он ехал обычно, не быстрей других. Но вот городская улица влилась в широкое шоссе, и Бережков прибавил газу. «Волга» мчалась по накатанному асфальту. «Ручку на себя - и в полет!» - весело подумал Бережков. Давненько он не сидел за баранкой. Хорошо!.. Мелькают придорожные березки, зеленые холмы, высвеченные солнцем лужайки.
Он не заметил, как потемнело. Набежала тучка, и по ветровому стеклу хлестнули тяжелые капли. Июльский дождь торопился, словно хотел уложиться в регламент - две минуты, и ни секунды больше.
Дождь кончился. Теперь можно проехать с ветерком. Как быстро пролетают машины и белые фигурки регулировщиков. Вот один, другой... А вот и третий. Он поднимает руку и властным жестом указывает в сторонку к обочине.
Бережков затормозил и, остановив машину, оглянулся.
Медленно подошел регулировщик и, сурово сдвинув брови, козырнул:
- На побитие рекорда идете?
Бережков кротко улыбнулся. Опытный автомобилист, он знал: самое верное дело в подобных случаях - приложить руку к сердцу и с ангельской покорностью во взгляде сказать: «Простите, товарищ начальник. Даю слово, больше это никогда не повторится».
Выслушав покаяние Бережкова, регулировщик осуждающе покачал головой:
- Вы что же, первый день на машине работаете?..
- Я давно езжу.
- Значит, вы, наверно, заметили, что у вас в машине   прибор   имеется,  под   названием   спидометр. Так?..
Регулировщик говорил не спеша, с видимым удовольствием от духовного общения с водителем. «Скучновато ему тут на шоссе,- участливо подумал Бережков,- не с кем поговорить».
- Что спидометр показывает?
- Спидометр показывает скорость,- с интонацией первого ученика ответил Бережков.
- Точно. А если стрелочка, к примеру, приближается к сотне, это что значит?..
Бережков был готов ответить и на этот вопрос, но регулировщик погрозил ему пальцем:
- Это значит, товарищ водитель, что машина идет с недозволенной скоростью. Ясно?..
- Безусловно. Но дело в том, что я тороплюсь,- неосторожно сказал Бережков.
- Хорошо,- обрадовался  регулировщик,- прекрасно. Вы торопитесь, выжимаете скорость сто километров. Другой торопится, жмет на сто двадцать. И что же в итоге может получиться?
- Авария,
-  Точно. И вы пострадаете, и ваши пассажиры. Регулировщик наклонился к машине и попятился. Из окна «Волги», широко разинув пасть, выглянул
белый медведь.
Сняв фуражку и смахнув со лба пот, регулировщик тихо спросил:
- Это как же понимать?..
- Мишка,- обернулся Бережков и ласково потрепал медвежонка,- транзитный пассажир.
- Из зоопарка, что ли?
- С Северного полюса через Москву в детский сад.
- Не может быть! - удивился регулировщик. От былой его суровости не осталось и следа.- Не боязно?..
- Боязно,- серьезно    сказал    Бережков.- Прямо вам скажу: боюсь, как бы его там ребятишки не обидели.
Достав из кармана бутылку с соской, Бережков протянул ее медвежонку. Тот принялся сосать, сопя и причмокивая.
- Можно ехать? - спросил Бережков.
Улыбаясь детской улыбкой, регулировщик решил было погладить медвежонка, но почему-то раздумал и, козырнув, сказал:
-  Пожалуйста. Проводив взглядом машину, регулировщик прошел
вперед до следующего поста, где нес службу усатый, черный от загара старшина.
- Вот был сейчас номер. Машина шла с недозволенной. Подхожу, а там, понимаешь, белый медведь.
Старшина не удивился:
- Ничего. Это у тебя от жары. Вроде как в пустыне - мираж.
Бережков, ведя машину, взглянул на часы. Он уже целую неделю на Большой земле. Сутки, проведенные в столице, промелькнули с непостижимой быстротой. Среди поручений, которыми его, холостяка, закидали друзья, было одно - наиважнейшее и обязательное: заехать в детский сад «Советский полярник» и глянуть на ребят. Об этом просили и начальник экспедиции Ряженцев, и гидролог Поцелуйко, и доктор Матвеев, и магнитолог-астроном Гармаш. Все они жили и работали на самой вершине мира на одной из дрейфующих станций, а их ребятишки проводили знойное лето в сосновом лесу в сорока километрах от Москвы.
За окном машины проносились разноцветные домики, огороды, серебряные мачты высоковольтной линии. Потом шоссе свернуло в лес и в машине сразу запахло хвоей.
Бережков посмотрел на своего пассажира. Медвежонка томила жара. Опустошив бутылку, он уныло мотал головой и тихонько повизгивал.
- Что, недоволен? - усмехнулся  Бережков.- Только без паники. Привыкай к новой обстановке. Нет тебе здесь ни стужи, ни пурги, ни торосов. Быть тебе до поры  до   времени,  Мишка,   подмосковным  дачником...
Сбросив скорость, Бережков повел машину по просеке. За невысоким забором начались владения детского сада.
У ворот Бережков посигналил. Из калитки вышел старик.
- Ну что ты гудишь? - строго сказал он.- Не понимаешь?.. Тихий час.
- Простите, папаша, не знал. Ребят мне надо повидать.
- Приезжайте в родительский день, тогда и повидаете.
- Вот что, попросите, пожалуйста, директора. Старик покачал головой - «ох уж эти родители»,-
после чего ушел, закрыв за собой калитку.
Бережков ждал долго - минут десять. Наконец калитка открылась.
- Машину оставьте здесь. Пройдете со мной.
- Слушаюсь.
Бережков запер машину и в сопровождении старика проследовал на территорию.
Они вошли в голубой домик, крытый черепицей.
- Сейчас придет директор,- сказал старик,- посидите.
Бережков начал рассматривать развешанные на стенах ребячьи рисунки. Тут было все - и всадники на лихих конях, и причудливые натюрморты, и пестрые хороводы.
Один из рисунков привлек его внимание - на синей ледяной глыбе рядом с палаткой стоял легкомысленно, по-летнему одетый мужчина, держа в вытянутой руке алый флаг. Под рисунком печатные буквы составляли имя и фамилию автора - Женя Поцелуйко.
Бережков улыбнулся. «Попрошу это произведение искусства и отвезу туда. Пусть отец возрадуется - какой у него в семье выдающийся живописец растет». Бережков не догадывался, что он любуется авторской копией. Подлинник был уже отправлен с очередной почтой в Арктику.
Увлеченный осмотром выставки, Бережков не заметил, как за его спиной открылась дверь и в комнату вошла молодая женщина в белом халате.
- Вы ко мне? - спросила она. Бережков обернулся.
- Здравствуйте. Да, я к вам.
- Синицына,- представилась   женщина,- директор детского сада. Слушаю вас.
-  Бережков Андрей Николаевич. Чрезвычайный и полномочный посол.
- Какой державы? - улыбнулась Синицына.
- Ледяной. Посол дрейфующей станции «Северный полюс - пять».
Он посмотрел на Синицыну. «Какие у нее яркие озорные глаза,- подумал он.- А вся эта ее официальность напускная.Небось, когда ребятишки спят, она на детских качелях качается».
- Вы правду говорите? - спросила Синицына.
- Истинную правду. Отцы поручили мне проверить, как относятся к их ребятишкам в вашем детском саду, не обижает ли их дирекция...
-  А если обижает? 
- В таком случае придется на дирекцию наложить взыскание.
- А если вы убедитесь, товарищ посол, что у нас все хорошо. Что будет тогда?..
«Тогда я вас поцелую»,- хотелось сказать Бережкову, но он благоразумно воздержался и ответил:
-  Тогда я объявлю вам благодарность и премирую вас.
- Чем?.. Еще не решили?
- Решил. Я даже привез премию. Сейчас я вам ее принесу...
Он вышел к машине и, открыв дверцу, извлек оттуда медвежонка.
- Пойдем, Мишка.  Познакомлю тебя  с  местным руководством. Идем, идем, не бойся, оно тебе понравится...
Когда Бережков с медвежонком на поводке вошел в кабинет Синицыной, он увидел ее стоящей у открытого окна.
- Нина,   не   уводите   ребят   на   озеро,- сказала она,- пусть пока побудут здесь.
-  Хорошо, Ксения Александровна,- послышалось в ответ.
Бережков водворил медвежонка под стол.
-  Пожалуйста, Ксения Александровна,- сказал он,- получайте премию...
Синицына обернулась и пожала плечами - посол вернулся с пустыми руками.
Вдруг из-под стола появился медвежонок и побежал к ней.
Ойкнув, Синицына вскочила на подоконник.
- Боже мой, как я перепугалась!..
Бережков взял медвежонка на руки и с укоризной взглянул на Синицыну:
- Были бы вы председателем месткома, тогда еще понятно, но директору так пугаться просто несолидно. Верно я говорю, Мишка?..
- Какой очаровательный,- всплеснула руками Синицына,- просто прелесть. Ребята будут в восторге.
Осмелев, она погладила медвежонка по пушистой шерстке,
- Здравствуй, Мишенька!.. Здравствуй, мой хороший!..
«Ради одного этого стоило его везти»,- подумал Бережков.
А медвежонок уже освоился с новой обстановкой. Ковыляя по кабинету, он совал нос во все углы, урчал и всем своим видом давал понять, что ему здесь очень нравится.
В дверь постучали, и в кабинет вошел завхоз - полный мужчина в полотняном костюме.
-  Ксения Александровна,- начал он с порога, перелистывая какие-то бумаги,- я бы хотел...
Что именно хотел завхоз, осталось невыясненным. Рассыпая бумаги и толкнув задом дверь, он вывалился из кабинета.
Через полчаса, когда медвежонок был водворен в чулан, Бережков и Синицына сидели, окруженные ребятами.
Здесь были и начинающий художник Женя Поцелуйко, и курносая, страшно похожая на отца, Люба Ряженцева, и серьезный черноглазый Витя Матвеев, и маленькая Наташа Гармаш, о которой ее друзья снисходительно говорили: «Наташка-Гармашка, не видать из кармашка».
Веселые, загорелые, они с любопытством разглядывали гостя, который, как выяснилось, знал уйму разных увлекательных вещей.
Бережков рассказывал о том, как сверлят толстенный лед, как разбивают палатки, как делают кирпичи из снега, как по радио принимают Москву.
- А как поживает мой папа? - спрашивали все по очереди, и Бережков, искренне жалея, что у него нет под рукой вахтенного журнала, обстоятельно докладывал каждому, украшая свой рассказ весьма интересными деталями.
Узнав о том, что на полюсе солнце светит день и ночь, Витя Матвеев вздохнул:
- Красота. Если бы наш детский сад был там, нас бы никогда спать не уводили...
Витя был активным человеком, весь в отца. Часы сна он считал прожитыми абсолютно бесцельно. Это ему говорила рассудительная няня:
- Матвеев Витя, присядь, отдохни. В то время когда твой папа трудится  аж на самом Северном  полюсе,
ты ловишь панамкой головастиков. Хорошо это? Красиво?..
На Витю укоризненные речи не действовали - одно занятие у него сменялось другим. Сейчас он сидел и, затаив дыхание, слушал о том, как Любин папа, самый главный на полюсе, вместе с Жениным, с Наташкиным и с его папой делали площадку для посадки самолетов. И еще ему было очень интересно узнать, что папа, который научился готовить не хуже мамы, варит для всех украинский борщ на газовой плите, которая стоит на льдине...
А Бережков все рассказывал и рассказывал. Иногда вопросы задавала Синицына. Слушая его, она вдруг поймала себя на мысли о том, что этот приятный, полюбившийся ребятам гость уйдет, уедет, улетит и, может быть, она... Может быть, она никогда его больше не увидит. В самом деле, зачем ему сюда приезжать?.. Если бы у него здесь были дети, другое дело. Но он не женат, он об этом случайно сказал, значит, нечего ему делать в детском саду...
- Вы понимаете, Ксения Александровна? - услышала она.
- Да. Понимаю... Там очень низкая температура,- ответила она невпопад, и Бережков понял, что она сейчас не слушала его.
-  А сейчас, ребятки,- сказал Бережков,- пойдемте со мной. Я вас познакомлю с моим ближайшим другом.
Шумной гурьбой они отправились на полянку.
Оправившись от испуга, завхоз притащил туда детский манежик, и сейчас по нему разгуливал медвежонок. За всю свою короткую безмятежную жизнь Мишка не испытал и сотой доли того бурного восторга, который наперебой выражали по его адресу ребятишки. Они совали ему яблоки, называли его по имени, и Мишка, зараженный общим весельем, носился из угла в угол, помахивая своей круглой мордочкой с черной глянцевой кнопкой носа.
- Познакомились,   ребята,   и  довольно! - сказала Синицына.- Мы ему сделаем квартиру, будем за ним ухаживать, дружить с ним будем.
Бережков попрощался с ребятами. Синицына проводила его за ворота.
- Доверяю   вам   Мишку,- сказал   он,   открывая дверцу машины,- думаю, что ему здесь будет неплохо. Я постараюсь в этом убедиться.
- Каким образом?
- Я его непременно навещу.
- Когда? - спросила она.
-  В начале октября. Я буду в Москве. Они помолчали.
-  Я рад, что познакомился с вами.
-  И я... рада,- мягко сказала она.
-  Если можно, вы меня не забывайте, пожалуйста,- Бережков с преувеличенным старанием протирал ветровое стекло.- Впрочем, Мишка вам обо мне напомнит. Я его специально попросил. Он обещал оказать мне эту услугу...
- Это будет медвежья услуга,- засмеялась Синицына.- Не хмурьтесь. Я говорю без аллегорий.
- Пожелайте мне счастливой дороги.
-  Желаю.
-  До встречи. Она кивнула:
-  До встречи.
Бережков сел в машину. Вырулив на дорогу, он оглянулся и увидел Синицыну. Она махала ему рукой.